Роман Шаронов: «Футболисты «Барселоны» ненавидели играть против «Рубина» Экс-защитник «Рубина» рассказал «БИЗНЕС Online», как п

– Роман, почему в нашем футболе такой дефицит центральных защитников c русским паспортом? – Если сравнивать мое обучение в детской спортшколе с тем, что я увидел сейчас – это значительно отличается. То есть когда я был мальчиком, у нас не было системы подготовки как таковой. А сейчас, окунувшись в эту работу и процесс, я понимаю, что в «Рубине» хотят от молодых игроков. Пообщавшись с испанскими методистами, с Ниязом Акбаровым – со всеми, теперь я это понимаю. Я вижу, как строится тренировочный процесс. Все думают, и я в том числе раньше так думал, что мальчик если талантливый, то у него и так получится. Но, на самом деле есть определенная подготовка. Каждое упражнение на что-то направлено, их учат думать в первую очередь, когда раньше в мое время на первый план выходила физика и результат. И я сейчас хочу собрать много информации, поехать в Испанию и Германию – мне очень интересно, как там готовят футболистов. Потому что чемпионат мира показал, насколько немцы отличаются от всех подготовкой своих кадров. «Барселона-Б» продает игроков в топ-клубы, а еще есть «Вильярреал», «Атлетик» из Бильбао, которые также выпускают хороших игроков. И значит у них есть определенная система подготовки, потому что футбол в детской школе – это обучение, а не просто игра. Нужна та база, которая потом даст результат. А то часто так получается, что игрок порой просто играет футбол и не понимает для чего и что он делает на поле. – Психология играет большую роль в карьере футболиста? У нас от игроков во чтобы то ни стало требуют результат – это сказывается. – Это из составляющих игрока – насколько он психологически силен. Я стараюсь общаться с молодежью и стараюсь найти контакт с ними. Пытаюсь помочь ребятам 98 и 99 года. Человек всегда должен хотеть выигрывать, но можно и проиграть игру играя при этом правильно. Недавно тренер молодежки ЦСКА после победы над «Баварией» сказал, что мол мы обыграли их, а через 3-4 года он увидел пять человек, которые будут играть на высоком уровне, хоть они и проиграли армейцам. Потому что там не ставят во главу угла результат и это правильно. – Все-таки нападающие у нас есть, полузащитники какие-никакие, но именно с центральными защитниками беда… – Мне кажется, это более ответственная позиция и поэтому не так доверяют молодым игрокам. Хотя тот же Тарас Бурлак в один период был реальным кандидатом в сборную России. Не знаю, что с ним потом случилось. Я видел, как он играет, но потом произошел какой-то спад. Но свои защитники у нас в стране имеются, просто может кто-то из тренеров не рискует. Поэтому я бы не сказал, что у нас вообще нет защитников, они у нас есть. – Когда видели, как играл Бурлак в этом сезоне, не возникало мысли, что выйдя на поле могли бы смотреться не хуже? – Нет. Я думаю, что просто так случилось, что именно Тарас совершил такие результативные ошибки. Это с каждым игроком может произойти. И я сам через это проходил – ничего в этом такого нет, это же футбол. Главное, чтобы он сам был готов к этому. Может быть он просто должен пройти через это, чтобы вырасти и сформироваться в сильного игрока. Это та же психология – сломается он или нет? Думаю, что нет. Но это все только от него зависит. Нельзя жить вчерашним днем и зацикливаться на матче, неважно – выиграл ты или проиграл, у него еще вся карьера впереди. И думаю, что он справится. – Вам не обидно, что так и не удалось сыграть на «Казань Арене»? Нет мечты провести там прощальный матч? – Дело не в прощальном матче. Да, мне обидно, что я так и не сыграл на «Казань Арене» именно в официальном матче. Но что поделать… И у меня нет такой задачи – обязательно сыграть свой прощальный матч. Я скорее за то, чтобы провести какую-нибудь благотворительную игру и собрать всех бывших игроков «Рубина», кто здесь был и отдал годы клубу. И если будет какой-то доход от этого, то отдать эти средства на благотворительность. А мне лично не надо никакого матча. – С кем из бывших игроков «Рубина» больше всего общаетесь? – Больше всего с Сережей Семаком. Он уже давно окунулся в тренерскую работу – не имея лицензии помогал Спаллетти. Когда я с ним разговаривал, он говорил что у него голова кругом идет и он не понимал, что ему делать. Но сейчас он втянулся. Поработал со Спаллетти, сейчас с Андре Виллашем-Боашем, еще и в штабе сборной России с недавних пор. У него сейчас самые лучшие условия для начинающего тренера – есть постоянна практика. А лучше практики с такими специалистами ничего быть не может. «УБИВАЮ В СЕБЕ ИГРОКА» – За месяц, что вы работаете в клубе уже не в качестве игрока, а в качестве одного из руководителей, вы сильно поменялись? – Естественно. Думаю те, кто играл в футбол и заканчивал – они понимают, какие чувства ты испытываешь. Не хватает адреналина и даже тренировочного процесса. Но это жизнь и ты под нее перестраиваешься. Сейчас я убиваю в себе игрока. Когда получается, играю с тренерами из академии – два раза в неделю мы играем в футбол, по возможности хожу на фитнес. – Продолжаете рано просыпаться? – Нет, я всегда любил поспать. Это Рыжиков всегда в 8 утра вставал, а я до 12 спал. – С Курбаном Бердыевым поддерживаете какую-нибудь связь? – Нет, только с днем рождения его поздравил и все. – Почему, как вы думаете, он пока так и не возглавил другой клуб? – Ну это у него надо спрашивать. Я не знаю, какие у него были предложения, потому что он не такой открытый был и остался. Мне тяжело сказать, в чем причина. – Вы теперь заместитель генерального директора… – Спортивный директор. – Тем не менее – будете ли менять костюм на цивильную форму одежды. Чувствуете себя чиновником от футбола? – Нет, я не одел пиджак и хожу в тренировочном костюме в основном, я не поменял принципиально свою профессию и я по-прежнему связан с футболом. Я помогаю клубу по футбольной части. Ну какие пиджаки (смеется)? – О тренерской карьере задумываетесь? – Тут все вместе. Нельзя однозначно сказать, что я буду тренером или руководителем клуба, еще кем-то. Этот процесс еще идет. Но я планирую поступать в школу тренеров и получать лицензию. – Тогда какой стиль игры вам более близок: стиль «Барселоны» и тика-така Гвардиолы, немецкий или еще какой-то? Какой из них более настоящий для вас? – Нельзя говорить, какой настоящий, а какой нет. Гвардиола играл в короткий пас, а после прихода в «Баварию» заявил, что ненавидит этот футбол. Вы знаете, для чего «Барселона» играла в короткий пас? Чтобы вытянуть линию и быстро провести атаку, они не просто так делали эти перепасовки. И они с нами ненавидели играть и когда мы сыграли второй матч 1:1 они говорили: «Ну что это?». У них не было зон и Курбан их настолько досконально изучил, выстроил под них тактику, что они не знали что делать. Мы закрывали зоны полностью, Ансальди персонально играл против Месси, тактика была разработана с той целью, чтобы не дать им пространства. В первой игре это еще было, но когда мы играли второй год здесь в Казани, у них вообще не было пространства и они не знали, куда доставлять мяч. Мы знали, для чего они все это делают и у них не было шансов, практически не было моментов. Поэтому болельщики смотрят на игру по одному, а мы и тренеры совсем с другим взглядом и пониманием, есть определенная философия, ничего просто так не делается. – Против «Барселоны» можно было играть только так низко в защите? Реально ли было играть в атаку, от себя и победить? – Нам тогда точно по-другому играть было нельзя и многим командам, не только «Рубину». «Интер» в нашей группе играл так же и выиграл Лигу чемпионов в том сезоне. – Вспомните, как долго команда готовилась к историческому матчу с «Барсой» на Ноу Камп. – Мы готовились всего одну неделю. Хотя думаю, что Бердыев как только узнал соперников по группе, сразу стал готовиться к ним. Конкретно к «Барсе» – это был недельный цикл подготовки с тактическими занятиями конкретно под соперника. – А какая клубная философия вам ближе? Когда «Боруссия» тратит 22 млн евро на аппарат «Клетку» для подготовки и развития своих игроков или когда «Реал» тратит те же деньги на очередную звезду? – Мне ближе «Боруссия», конечно. И я хочу, чтобы и в «Рубине» было как можно больше игроков не купленных, а подготовленных нами. Думаю, что это бы принесло большую пользу не только клубу, но и всему российскому футболу. – Как вы относитесь к легионерам? – Думаю, они должны быть на две головы сильнее наших местных игроков. Тогда будет польза и россияне будут расти рядом с ними. А если приезжает иностранец и играет только потому, что за него заплатили деньги и забирает место россиянина, который не слабее, то это неправильно. – Вы за лимит на легионеров? – Сложный вопрос, не могу дать однозначный ответ. Молодые россияне сразу просят больше зарплаты, может быть какой-то потолок зарплат лучше ввести. Наверное, лимит какой-то нужен. Но легионеры должны быть сильными. – Высокие зарплаты правда негативно сказываются на уровне игры молодых россиян? – На ком-то однозначно сказываются, потому что многие психологически не готовы к таким большим деньгам и думаю, что они их должны заработать. В Европе есть много бонусных систем, где ты получаешь деньги только когда играешь. Деньги и не только на молодых влияют и это не беда только молодежи. Не каждый взрослый справится с этим. – Кого из знакомых вам игроков это сгубило? Александра Бухарова можно внести в этот список? – Не думаю, что Сашу сгубили деньги. Я с ним общался и дело точно не в деньгах. Просто здесь была его команда, а там нет. Знаете, и я бы тоже не заиграл так, если бы не перешел в «Рубин» в свое время. – Как относитесь к агентам в футболе? Так ли они нужны футболистам? – У меня никогда не было агента. Кому-то они нужны, кому-то нет. Хотя мне никогда не нравились разговоры на финансовую тему, какую мне нужно зарплату. Но особых проблем отсутствие агента мне не доставляло. – То есть уехать играть в Китай – это была ваша инициатива? – Да, тогда и агентов никаких не было. Приехали представители клуба «Фуабей» к нам в дубль, где мы тренировались в каком-то парке с ямами. Меня спросили, хочу ли я поехать и называют зарплату в тысячу долларов. Сказал: «Конечно!». У меня тогда была зарплата в сто долларов, которой мало на что хватало и я уехал. – Китай вас как-то поменял? – Однозначно. Я уехал один, далеко и в другой мир, получил новый опыт. Там плюс ко всему нужно было сдавать тест Купера, чтобы тебя заявили в команду. Это своего рода школа выживания, потому что когда я бежал, я был очень не здоров – болел. Если ты добегаешь до 3 тысяч метров, то можно было пересдать и я бежал на последних силах, чтобы успеть и затем пересдать. Было непросто. – Выпускники школы и игроки молодежных команд «Рубина» наверняка смотрят на вас как на кумира. Как вы на это реагируете? – Я пытаюсь сегодня найти с ними контакт, чтобы от меня была какая-то польза и я хочу быть для них кумиром с хорошей стороны, а не потому что у меня есть дорогая машина или еще что-то. Хочу давать им советы и какую-то помощь, которую в мое время мне кто-то не оказывал. И все знания не только футбольные, но и жизненные, я стараюсь им передать. – А у вас был кумир в футболе? – Нет, кумиров у меня не было. Я просто хотел играть в команде мастеров и не важно в какой. Это сейчас все видят контракты и цены. Раньше все было проще. Хотя ребята в «Рубине» меня поразили, когда я увидел, как они тренируются и какое у них отношение к делу – я не ожидал такого, если честно. Мне казалось, что среди современной избалованной молодежи таких сейчас нет. Хорошо, что я ошибался. – Набиуллина или Муллина можно причислить к таковым? – Ну с Муллиным я почти не тренировался. Я мало играл с Набиуллиным, тоже тяжело оценивать. Но когда еще при Бердыеве он к нам приходил, видел в нем какой-то потенциал. Что-то в нем особенное было. – Как вы расценили решение Павла Могилевца вернуться в «Зенит»? – Я с Пашей много общался, когда он пришел к нам. Видел его с первой тренировки и видел, как он начал расти. Мне тяжело сказать, почему он уехал и что на него повлияло. Не могу его судить. Если ему сказали, что он будет играть, то ничего удивительного в том, что он уехал. – Вы застали Карлоса Эдуардо еще в первый приход. Почему у него не получилось заиграть с первой попытки, а только сейчас? – У него была тяжелая травма. Это сильный психологический удар и это очень тяжело. С Сашей Ореховым было точно так же. Все думают, что они там где-то лечатся и восстанавливаются, но они ведь еще и тренируются регулярно. А когда ты тренируешься, но у тебя так и не проходит нога – это очень сильный психологический удар. Тем более для бразильца, который хочет играть в футбол, но не может. – Сейчас Карлос способен вписать свое имя в историю «Рубина» и стать большим игроком? – Я надеюсь на это. Он способен – это однозначно. Но нужно, чтобы он это сделал. – Самый выдающийся игрок «Рубина», с которым вы играли? – Сергей Семак. – За счет чего вам с Навасом удалось создать сильнейшую связку защиты в чемпионате в те годы? – Я Цезарю помог адаптироваться, потому что он тогда только приехал, много подсказывал на поле. Да и от него тоже многое взял. У нас был один взгляд на игру, мы понимали друг друга. Была видна хорошая школа. – Какой сезон лучший или самый памятный в вашей карьере? – Сезон 2009 года. У меня была травма и не многие после нее восстанавливаются. А до этого был такой период в «Тереке» и «Шиннике», когда я понимал, что моя карьера уже заканчивается. Думаю, что должен был случится такой отрезок, чтобы я пересмотрел отношение к футболу внутри себя. Я мог не на максимуме провести тренировку, не выложиться, иногда позволял себе послабления. Ведь если человек не хочет – его никто не заставит. И этот период сыграл важную роль – я в первый год вылетел с «Тереком» и оказался в первой лиге в 29 лет, а потом был «Шинник» и опять первая лига, хотя я хотел играть на более высоком уровне. Тогда я пересмотрел отношение к футболу. Потом появилась возможность вернуться обратно в Казань и мы сразу выиграли чемпионат, но лично моя игра в первый год меня не очень удовлетворяла. В «Рубине» после первого чемпионства на новых эмоциях, как на трамплине, у меня появилось желание играть, хотелось и тренироваться и во всем этом быть. Хотя недавно к нам приезжал реабилитолог и мы с ним пообщались, так он мне сказал, что я должен был закончить с футболом еще 5 лет назад...