Пятилетний Альберт Эйнштейн почти не умел говорить, предпочитая односложные ответы: «Да» или «Нет». Нелюдим, одиночка — вот слова, которыми характеризовали Эйнштейна в детстве. Школьные учителя не любили тугодума и тихоню: мальчик медленно усваивал грамоту.

Юный А. Эйнштейн первоначально ставил перед собой простую задачу: получить хорошее образование. И проявлял огромное трудолюбие. Талант Альберта решительно не признавали ни в школе, ни в высшем техническом училище в Цюрихе, ни его учителя, ни его профессора. В Мюнхенской гимназии его дрессировали по прусскому образцу, но робости и повиновения так и не выработали. Профессор физики прямо заявил: «Из вас, Эйнштейн никогда ничего путного не выйдет». А в высшем техническом училище в Цюрихе утверждали, что у студента Эйнштейна есть усердие и добрая воля, но нет таланта. Да и сам А.Эйнштейн, когда к нему пришла мировая слава, говорил себе: «У меня нет никакого таланта, а только страстное любопытство».

Самостоятельность мышления — главная черта гения. А. Эйнштейн всегда сопротивлялся догматизму и зубрежке, господствующим в тогдашних учебных заведениях. Учителя не привили юноше преклонение перед авторитетами, хотя воспитали уважение к науке. Не приучили его к казенному мышлению, хотя логика Эйнштейна была железной. Талант, чувства, ум — всё развилось у Эйнштейна на основе самовоспитания. Биографы прослеживают огромную самообразовательную работу юноши. В школе всё по геометрии он читал запоем, как художественные книги. В Цюрихе в высшем техническом училище синклит профессоров переводил Эйнштейна на следующий курс, как это официально писалось в протоколах, учитывая успехи в точных науках и пренебрегая «идиотизмом» в других. Но, не усваивая официальную философию и проявляя в ней «идиотизм», А. Эйнштейн читает Аристотеля и Птолемея, Спинозу и Ньютона. Вот несколько его высказываний, выражающих политические взгляды, от которых не отказался Эйнштейн до самого смертного часа: «Интернационализм, как я его понимаю, включает в себя разумные отношения между странами, взаимопонимание и сотрудничество, без вмешательства во внутреннюю сторону жизни каждой страны...»; «Когда я слышу о людях, утверждающих превосходство одной расы над другой, мне кажется, что кора головного мозга не участвует в жизни этих людей»; «...Мужественно защищать нравственное начало в обществе циников. В течение многих лет я с переменным успехом стремился к этому»; «Личности, подобные Спинозе и Карлу Марксу, сколь бы они были непохожи друг на друга, жили и жертвовали своей жизнью во имя идеала социальной справедливости».

Любил Эйншейн и литературу: Шекспира и Гёте, Гейне и Шиллера, Л. Толстого и Ф.Достоевского. Особенно Достоевского, которому, как сам признавался, обязан глубоким проникновением в мир своего сознания и науки, «порождением в себе мощного этического порыва».